Тупа. Наблюдающий за дождем

Николай Халезин

Арт-директор Беларусского Свободного театра, драматург, режиссер, журналист

Гуарани в Бразилии – изгои: они не вступают в переговоры с властями; не ведут дискуссий о перспективах выживания коренного населения; практически не ассимилируются в бразильское общество. Причин тому несколько.

Во-первых, опираясь на многовековой опыт, индейцы убеждены, что подобные переговоры бессмысленны и лишь впустую отнимают время сторон.

Во-вторых, внятно артикулированного приглашения к диалогу от бразильских властей они никогда не получали.

В-третьих, индейцы по определению не могут предложить бразильскому руководству того, что его интересует – славы или денег.

Пожалуй, это жесткая формулировка по отношению к правящим в Бразилии структурам, но так есть. Вся деятельность правящих структур по отношению к коренному населению сводится к двум моделям – либо тихому игнорированию, либо выдавливанию с исконно принадлежащих индейцам территорий. Так происходит на всей территории Бразилии, за редким исключением, но нагляднее всего в этом можно убедиться, посетив резервацию Гуарани на окраине Сан-Паулу.

Некогда они занимали здесь достаточно большую лесную территорию, на которой вели охоту, занимались земледелием и собирательством. По мере расширения Сан-Паулу, городские власти старались выдавить индейцев с их земли, что оказалось занятием крайне непростым, учитывая тот факт, что индейцы очень болезненно реагируют на ущемление их свобод. К примеру, племя, живущее по соседству, когда возникла угроза выдавливания их с земель, предъявило властям ультиматум: если посягательства на землю будут продолжаться, индейцы всем племенем проведут ритуальное коллективное самоубийство. Власти отступили, понимая, что индейцы слов на ветер не бросают.

В конце XX века стало проблематичным впрямую атаковать коренное население, и городские власти перевели часть земель, принадлежащих Village Tekoa of Pyau, в статус Национального парка, таким образом отрезав у них большую часть территории. Следующая атака была проведена несколько лет назад, когда городское дорожное управление решило провести через землю индейцев автостраду, тем самым разрезав их территорию пополам. В итоге, в распоряжении Гуарани осталась узкая полоска земли, зажатая между Национальным парком и автострадой.

Часть земель город отдал под строительство элитного поселка, – его заселили представители высшего среднего класса, которые, судя по опросам, убеждены в том, что резервация индейцев Гуарани – это городская свалка. Подобное мнение рождается по причине использования властями еще одного метода давления на индейцев – им запретили куда-либо сливать нечистоты. В связи с этим, приходится выкапывать в земле резервуары и сливать туда, что создает рискованную эпидемиологическую ситуацию. При этом властям стоило бы обратить внимание на проблему, остро стоящую перед Сан-Паулу – здесь протекает река Tiete, имеющая статус самой грязной реки в мире: в нее сливают свои отходы 38 городов региона.

К индейцам Гуарани относятся народы, говорящие на гуаранийском языке, и которые расселены по территории Парагвая, Боливии, Бразилии и Аргентины. Численность гуаранийцев в мире – около четверти миллиона человек. При этом к Гуарани можно отнести большинство метисов, живущих в Парагвае, а это еще около 4 миллионов человек.

Положение индейцев Гуарани очень разнится в зависимости от страны проживания. Если в Бразилии или Аргентине они находятся в положении изгоев, в Парагвае дела обстоят совершенно иначе: парагвайский вариант языка гуарани является одним из двух официальных языков страны, при этом им владеют до 90 % некоренного населения Парагвая, что уникально для языка коренного населения в Южной и Северной Америках. В Боливии же, к примеру, в 2009 году был открыт университет, в котором преподавание ведется на языке гуарани.

Конфликт индейцев Гуарани с властными структурами большинства стран предопределен их идеологией, их образом жизни и традициями. К примеру, вождем племени может стать только самый добрый, самый отзывчивый, самый благородный человек. И если члены коммуны замечают за ним хотя бы намеки на алчность, или он заставляет людей усомниться в своем бескорыстии – вождя моментально переизбирают. Трактуется это как факт того, что «темные силы победили, и теперь они ведут диалог с вождем».

Жозеф Фернандес, живущий в поселке гуарани в Сан-Паулу, является единственным из четырех «великих вождей» Гуарани, оставшихся в живых. Из-за этого поселок перенаселен – слишком многие из индейцев хотят жить с ним рядом, и едут сюда со всех уголков страны.

Во время поездки в поселок нас сопровождал Фабио – ученый-антрополог, который начал заниматься проблемами индейцев около десятка лет назад, когда обучался в университете. Лишь благодаря ему мы смогли быть представленными индейскому сообществу. Но авторитета людей, уважаемых индейским сообществом, хватает лишь на то, что они могут представить неофита. Дальше – индейцы «читают» людей, решая, может ли человек быть вхожим в коммюнити. Во время беседы вожди наблюдают за тобой: за манерой поведения, языком тела, разговором, мыслями. Дальнейшее сотрудничество, или просто общение, может происходить лишь в том случае, если тебя приняли.

После знакомства принято преподнести в дар вождю табак, и если твой дар будет принят, ты сможешь посещать поселок, общаться с индейцами, постепенно находить ответы на свои вопросы. Это легкое, на первый взгляд, испытание удается преодолеть единицам, – к счастью, мы оказались в их числе.

Когда мы приехали в поселок, все вожди были на совете в молельном доме – строении, где проходит большинство обрядов и собраний индейцев. Там решалась проблема нарастающего конфликта двух семей, которые нанесли друг другу обиду. Урегулирование конфликтов между семьями, либо внутри семей, здесь, как правило, становятся заботой вождей. Длятся подобные переговоры до тех пор, пока проблема не будет решена.

Первое, что встречает на въезде в поселок – школа. В ней мы и разместились для разговора с Тупой – одним из самых перспективных молодых вождей Village Tekoa of Pyau. Школу для индейского поселка построил департамент образования Сан-Паулу, разрешив здесь, однако, лишь проведение занятий для начальной школы. Руководство департамента не смогло найти компромисса между образовательными системами, и решило, что лучше будет, если среднее образование индейцы будут получать в государственной школе. Это было самое простое решение, хотя знания, которые дает школа индейцев Гуарани, могла бы значительно обогатить систему национального бразильского образования.

К примеру, в обиходе гуарани пользуются не традиционным календарем, а своим – лунным. По этому календарю определяется время посевов и уборки урожая, рыбалки и охоты. Одно из любопытных свойств лунного календаря индейцев – с его помощью молодые пары планируют пол ребенка: неизменно успешно, с вероятностью 100%.

Основной лейтмотив игнорирования властями индейцев – «чему могут нас научить люди, живущие на помойке?». Подобный подход насаждался и насаждается среди населения Бразилии. Именно такой подход позволяет игнорировать требования индейцев, имеющих права на свои исконные территории.

Индейцы считают, что не только каждое живое существо, но и каждый предмет имеет душу. В обладании души они отказывают лишь деньгам, считая, что они провоцируют людей на грязные поступки. Сами индейцы минимизируют взаимоотношения с деньгами до покупки каких-либо предметов, необходимых для общего пользования племени. И если, к примеру, тебе нравится бисерный браслет, сплетенный членами племени, ты можешь обменяться, предложив что-то взамен, либо получить в подарок – продавать его тебе никто не станет.

Мы идем по поселку, Тупа в очередной раз раскуривает трубку. Время от времени он зачерпывает ароматный дым рукой и проводит вдоль лица, словно умываясь им. Родился он в другом индейском поселке, а сюда перебрался молодым юношей.

Индейцы не дают имен младенцам, их называют лишь после того, как тем исполнится год. По их убеждению, имя не может появиться у человека спонтанно, независимо от него самого. На протяжении первого года жизни за ребенком следят, изучая его характер, реакции, модель поведения. В зависимости от того, что «прочитают» в ребенке, он получит имя. Когда родился Тупа, он словно зачарованный смотрел на воду во время тропического дождя. Он и сейчас временами отрешенно замирает, глядя вдаль, словно силясь разглядеть что-то за деревьями. Тупа – по-индейски означает «Бог дождя».

По всему индейскому поселку бегают собаки – их здесь несколько сотен, при том, что проживает здесь всего лишь 620 человек. Убивать собак в поселке Village Tekoa of Pyau запрещено. Это правило индейцев: если собака хочет жить рядом с тобой, ты должен позволить ей это, кормить и, по возможности, ухаживать. Правда, в последнее время пиетета перед собаками стало меньше, и виной тому жители Сан-Паулу, многие из которых знают, что индейцы ухаживают за животными: им стали подбрасывать собак нерадивые хозяева, желающие избавиться от надоевших питомцев.

«Если бы эти люди принесли собаку и сказали, что хотят подарить ее нам, полагаю, отношение к собакам сохранялось бы более трепетное, но многие приносят сюда собак злых и плохо воспитанных, – мы волнуемся, чтобы они не навредили нашим детям», – говорит Тупа.

Следует отметить, что индейцы не владеют собаками – никто из них не произнесет фразу «это моя собака». Они именно «позволяют собакам жить рядом с собой». Отстраненность, как яркая черта индейского характера, может быть даже как основная модель поведения. Еще ярче она проявляется в отношении усопших. Когда человек умирает, вместе с ним хоронят и его вещи – «чтобы у него не было повода возвращаться». Индеец не может быть привязан к покойному – он обязан отпустить его, успокоившись и отстранившись. Индейские лекари-шаманы утверждают, что привязка к умершему – предвестник тяжелой болезни.

Если симптомы подобной привязанности существуют, человека начинают лечить. Используется весь спектр воздействия вождей и шаманов-лекарей: от психотерапевтических бесед до применения циклов серьезных терапевтических процедур. Тупа пережил схожую проблему после смерти родного человека, и полгода приходил в себя после его смерти, воспользовавшись медицинской помощью.

Иногда для того, чтобы излечиться от тоски по умершему, индейцы меняют место жительства, переселяясь в другие поселки и племена – как правило в те, где им могут помочь обустроиться родственники.

Часто племя посылает Тупу участвовать в значимых для индейцев конференциях. Когда он вернулся с первой из них, пожаловался вождю на то, что многие выступающие говорят на языках, которых он не знает. Вождь ответил: «Не обязательно понимать слова. Смотри и слушай звук голоса – ты всегда поймешь, о чем говорит человек, и близок ли он тебе по духу».

Сам Тупа выучил португальский, но лишь для того, чтобы иметь возможность оценивать угрозы, исходящие от властей и публично озвучивать мнение индейцев. «Чтобы говорить о себе, нам пришлось выучить язык завоевателей», – говорит Тупа. Дети с рождения слышат язык гуарани, и лишь к семи годам самостоятельно определяются, хотят ли они учить португальский.

Свобода – понятие-абсолют для индейцев. Любой вид деятельности рассматривается сквозь призму этого понятия. Выбор ребенком права изучать португальский язык – из этого же ряда. Но индейцы не рассматривают его как элемент лишь своей жизни: «Мы видим мир свободным не только для людей, но и для всего живого». И в этом убеждении, озвученном Тупой, нет и доли лукавства. Когда португальцы колонизировали Бразилию, все попытки превратить индейцев в рабов закончились безрезультатно, – они саботировали любые работы, при этом доводя себя до голодной смерти. По этой причине, колонизаторы вынуждены были завозить рабов из Африки.

Все действия колонизаторов, уничтожающих индейцев и сгоняющих их со своих исконных земель, а затем действия бразильских властей, не желающих идти с индейцами на диалог, привели к тому, что за пять веков между сторонами так и не возникло диалога. Индейцы до сих пор не считают фразу «открытие Бразилии» корректной, трактуя тот период истории как «захват Бразилии».

Сегодня основная проблема Village Tekoa of Pyau – демаркация земли. Индейцы лишаются своих исконных территорий, ничего не получая взамен. Только в 2002 году было признано, что, собственно, весь город Сан-Паулу построен на индейских землях, – город, в котором индейцам не нашлось места.

Единственным плюсом нахождения этого поселка в городской черте можно считать тот факт, что индейцы оперативно получают информацию о том, какие очередные меры против них предпринимают власти. Это позволяет быстро реагировать, отстаивая свои права, но противостояние никогда не входило в планы гуарани. Они готовы к диалогу, ведь в их алгоритме поведения заложен принцип мирного разрешения конфликтов. Даже в отношении людей, преступивших индейские нормы и правила, главенствует принцип «прежде, чем кого-то осуждать, выслушай». Индейцы невероятно терпеливы, и готовы слушать человека до тех пор, пока ему есть что сказать.

Услышав вопрос о том, с кем дружат, и с кем не дружат индейцы, Тупа раскуривает трубку и после паузы произносит: «В первую очередь мы устанавливаем дружбу со своей душой, а не с тем, что нас окружает». В этих словах нет ни тени пафоса, нет многозначительности – это просто констатация факта, бесспорного для индейцев. Индейцам гуарани в первую очередь важно согласие с собой, опирающееся на многовековой уклад их жизни, и те правила и мифы, которые передаются вождями от одного поколения другому.

«Земля для белого человека – это власть; земля для нас – это жизнь». В его словах нет отчаяния и даже тени страдания – время научило относиться спокойно даже к самым плохим новостям. Разговаривая с Тупой, понимаешь, что отстраненность – это защитный механизм, который сохраняет индейцам жизнь. Невозмутимость, которая помогает не впадать в горячность, подталкивающую к принятию поспешных ошибочных решений.

Но в одном моменте в голосе Тупы послышалась нотка горечи. Когда мы шли по поселку, и он заметил, каким взглядом мы смотрим на бедность и неустроенность индейцев, населяющих поселок, он произнес: «То, что вы видите – это не мы настоящие».

Так и есть – это не они, это их тень, созданная бразильскими властями, которые желают одного: чтобы «индейский вопрос» больше никогда не появлялся в общественном сознании. Индейцы гуарани другие: они содержат в идеальной чистоте театр и школу; каждое утро одевают детей в чистое; окружают их невероятной заботой, при этом воспитывая на принципах, которые проверены многовековой практикой.

Перед расставанием, стоя на центральной площади поселка, заваленной стройматериалами, мы задали Тупе вопрос о том, чего гуарани ждут от будущего. Тупа ответил непривычно быстро, практически без паузы: «У нас не бывает долгосрочных планов. Наши планы появляются после того, как мы просыпаемся утром».