Месяц март. Около дверей клуба TNT подергивается в такт музыке и холоду толпа из пяти человек: внутрь не пускают, клуб переполнен. На макушку попадают весенние (летние, осенние, зимние) капли, знакомый подкуривает мне сигарету; он знает, что после вернется внутрь и выпьет еще пару бурбонов, я знаю, что поеду домой.
– Я хочу заниматься музыкой, музыка – это движ! Да какое 25-е! Продажные чуваки, которые получают деньги, чтобы потом отчитаться перед теми, кто эти деньги присылает, а другие чуваки за них сидят — нафиг! Вот как только начнут мои идти, как только мы выйдем – я пойду.
Он знает, кто такие «мы», я – не знаю.
По одной из версий, мы – это Беларусь, Минск – это столица Беларуси, а улица Зыбицкая – главная барная улица Минска. А еще Беларусь – это IT-страна под руководством бывшего начальника главного идеологического управления Администрации президента и создателя БРСМ.
– Вот это вот все сейчас существует в первую очередь для нас, – перекрикивает мой друг-айтишник ремикс хита 80-х. – Только 5% обеспеченных людей сейчас могут постоянно, свободно сюда ходить.
Мы сидим в недавно открывшемся Spirit bar по адресу ул. Зыбицкая, 6. Бар (немного) стилизован под 90-е, в нем даже можно поиграть в приставку Sega – для тех, кто помнит. Заходи и закрывай дверь: в детстве было хорошо, а теперь еще и пить можно.
– Я со многими ребятами общаюсь, социально активными, но они думают, что «по крайней мере, у нас все хорошо», они не видят возможности своими силами что-то кардинально изменить. Почти за 4 года в Wargaming я ни разу не видел, чтобы у нас были какие-то объемные политические дискуссии. Ребята все умные, и большинство из них видит, что происходит. Но они туда не лезут. Наши ребята очень замкнулись в себе. Один мой друг уверен, что «если ты умный человек – ты можешь зарабатывать свой косарь в месяц». А нет, ты не можешь. Слишком замкнутая на себе сфера.
Мы греем в руках бокалы с пивом под очень, очень громкую музыку.
– Если прижмет айтишников – айтишникам хуже не станет, они просто уедут из Беларуси.
А пока они ждут протестов условных рабочих с условных МТЗ. За рабочими сразу же явятся условные Мы, а там, глядишь, и на паспорт смотреть будет не стыдно. А пока от стыда можно спрятаться в фейсбуке.
Вже вечір вечоріє, повстанське серце б’є,
А лента набої поспішно подає.
Месяц июль. Беларусская лента фейсбука – это сходка беларусской эмиграции. Кто-то эмигрирует оставаясь: вот фото дач и цветочных клумб от правозащитников, вот футбольные матчи от журналистов, вот коктейли от молодых активистов. Кто-то эмигрирует по-серьезке, и тогда появляются чешское пиво, польская рулька и американские бургеры. Ничего, можно иногда приезжать, отмечая, что такого как на Зыбицкой, нет даже в Вашингтоне: с другого берега все кажется таким реальным. Но это не реальность, это метафора.
Иногда лента прерывается вопросом в духе «Где скачать гид по внутренней эмиграции?». Главное — окружить себя красотой, а она — в глазах смотрящего. Тот же фалафель не так давно был редкой забавой только для берлинских улиц, а никак не для Комаровского рынка; разливным элю и стауту, веками доступным в любом лондонском закоулке, не будет и года на улице Володарского (выше по ней находится самая известная в стране тюрьма). Улица Октябрськая стала vulicei Brazil – одноименно проходящему тут крупному стрит-арт фестивалю. Эмиграция теперь доступна по линии метро. Можно уйти из гражданского общества в трайбл-танцы, можно переехать на хутор и заняться берд-вотчингом, а можно красиво напиться на Зыбицкой щавелевым коктейлем – ведь в нем двойная порция джина.
Правда, случается, что смузи, суши и фалафели становятся врагами – в периоды великих социальных потрясений. Точнее, врагами становятся люди, посмевшие пресечь их художественным изображением поток фейсбучной ленты, бурлящий от задержаний, насилия и имен политических заключенных. Ну правда, подождали бы недельку. Сознание проходит путь от отрицания к принятию где-то на 9 день (или на 15, или на 30 – зависит от того, кому сколько дали), и все возвращается на круги своя: один день протеста как экзистенциальная политическая смерть.
Абы вайны не было.
К слову, Украина тоже переживает серьезную общепит-трансформацию. Так, при следующей поездке в Киев, можете не сомневаться, половину обновленного гайда по местам с едой и питанием придется обновлять опять. Одесса, которую украинцы никогда как место для отдыха у моря особенно не воспринимали, теперь обзаводится такими местами как The Fitz (а вместе с ним и люстрой, посмотреть на которую едва ли не экскурсии возят). Что уж говорить о Краматорске: маленький городок, в котором и люди, и завод равно стоят без работы, по окончании боевых действий становится областным центром. И на месте бильярдной в кинотеатре «Родина» открывается коктейльный бар.
– Не понимаю восхищения этим «Любимым дядей», – говорит известный продюсер известному фотографу, прорываясь через злость и киевские пробки. – Туда же ходят одни депутатики.
Наши депутатики никуда не ходят. Они устраивают от своего имени проверки по странным причинам и с взаимоотменяющими друг друга результатами, как это было во время ночного рейда на ул. Забицкую в июне 2017 г. (некоторым барам сначала предписали, а после убрали предписание работать согласно «коммендантскому часу» – до 23-00). Это ничего, год назад после подобной проверки ОМОНом люди побои снимали.
Потому что не стоит забывать, где ты живешь. То есть, ты, конечно, забывай: про эти проверки и побои, про без малого 1000 задержанных во время мирной акции протеста 25 марта, – не забывай только, что в президентском дворце тоже бывает похмелье и хочется тишины и спокойствия.
Месяц ноябрь. 2-0 градусов на улице, 2.0 Декрет о ПВТ и Марш рассерженных беларусов, 20 лет внутренней эмиграции в залы с круглыми столами и дорожными картами. Гражданское общество на кофе-паузе -- вот этот пирог очень хорош, но где сливки? Номера в блестящих отелях - для любителей неприкрытых казино, а конференц-залы - для любителей прикрытых ланчей. Разделяй и властвуй.
Милиционер расстраивается, что на мотоцикле по такой погоде не погоняешь, -- и не замечает десятки мерзнущих “на растяжке” людей. Медсестра подталкивает ползущую на коленях роженицу к лифту - и не замечает, что та от боли не может идти. Министр транспорта не замечает, что оплата проезда подорожала. Я не замечаю, что у меня скрипит стул - и удивляюсь попыткам моего соседа ворваться ко мне в дом с криком “вы мешаете мне жить!”.
Можно сделать суши дома, хотя теперь дома делают и фалафель, и щавелевые коктейли с двойным джином (так дешевле). Чем дальше, тем больше мне хочется тишины, спокойствия и ничего не замечать — и чтобы никто не замечал меня. Чем дальше, тем глубже мне хочется во внутреннюю эмиграцию. В конце концов, дверь надежно закрывается изнутри.
Подпишитесь на нашу рассылку: