Это пьеса, которая показывает врожденную склонность Кэрил Черчилл к комедии и внимательному наблюдению за героями, чей личный хаос и трагедии, напоминающие заслоняющие солнечный свет темные тени, никогда по-настоящему не уходили из их жизни. Можно также провести параллели с любовью драматурга к ироничному, ломающему жанровые рамки драматургическому саботажу, который представлен здесь в форме апокалиптического кошмара.
Пьеса начинается немного в стиле «Еще одного года» Майка Ли, когда подобострастная мисс Джарретт без приглашения приходит на чаепитие в саду, которое устроили едва знакомые ей пожилые женщины. Высокая деревянная дверь, через которую она входит, является предупреждением или вопросом. Что за вселенная, в которую вслепую входит миссис Джарретт, что выглядет достаточно иносказательно? Защищенное стенами священное королевство, где женщины могут спокойно обмениваться историями вдали от остального мира? Оно определенно идиллическое, с очень зеленой травой, невозможно голубым небом, чаем, милой болтовней, которую не могут потревожить даже звуки остального мира, мастерски воспроизведенные звукорежиссером Кристофером Шаттом.
Вскоре все приходит в беспорядок, отвечая невероятной, напоминающей коробку конфет, сценографии Мириам Бутер, Защищенное королевство не такое уж правильное, и это вводит нас в состояние напряжения с самого начала. Посмотрите на него достаточно продолжительное время, и вы поймете, что это как смотреть на четырех женщин в саду через стереоскоп. Королевство настолько реалистично и настолько изолированно, что может беспомощно вращаться вокруг своей оси в неистовстве мировых бурь, или мы боимся, что оно сорвется с края земли в свою альтернативную вселенную, немного похожую на миссис Джарретт, которая в перерывах между разговорами женщин входит в апокалиптический мир, чтобы обратиться непосредственно к зрителям.
Это заставляет зрителей задаться вопросом (если на него можно ответить): какой из миров более реален? Тот, с четырьмя болтающими женщинами, которые выпускают свои личные переживания в длинных монологах, или окончательно сошедший с ума мир миссис Джарретт? Она описывает апокалиптическое будущее, стоя между оранжевых спиралевидных рамок: она пришла из этого будущего, оно уже наступило? Будущее, где «девелоперы продают ветер», «грибы обменивают на мочу», и где «400 тонн» камней падают на головы детей по команде «бизнес-руководителей»? В задней части сцены можно видеть остальных женщин, покрытых пеплом, как будто произошла экологическая катастрофа масштабов Помпей.
Противоборствующие миры сражаются за пространство и наше внимание. Мы сразу же узнаем оба. Чаепитие вращается вокруг личных проблем подруг, которые прерывают или увлекаются беседами. Как будто используя камеру, режиссер Джеймс Макдоналд направляет луч прожектора на каждую из них во время тяжелых монологов, в то время как другие превращаются в неподвижные однотонные кадры. Все выступают по очереди. Джун Уотсон, Дебора Финдли и Кика Маркам рассказывают о своих кошмарах (которые могут пройти, а могут и не пройти с возрастом) так, что мы содрогаемся от ужаса. Но мы также понимаем и разрушенный апокалиптический мир миссис Джарретт. Черчилл высмеивает свою потребность отвечать сюрреалистическим юмором и игрой слов на сегодняшние мировые гуманитарные и экологические катастрофы, и мы смеемся над идеей музеев наводнений, переходящих из одного города в другой зданий, плавающими на складе резиновыми уточками и заброшенными городами, в которых живут больные лисицы. Мы можем смеяться беззаботным смехом, тем смехом, которым смеялись бы другие женщины, которые сейчас находятся в своем безопасном защищенном стенами маленьком королевстве. Но подача Линды Бассетт настолько суха, настолько иронична и настолько полна власти, что кажется, что миссис Джарретт знает, что все это произойдет, или что уже произошло и миссис Джарретт «одна спаслась, чтоб рассказать тебе», как в книга Иова, откуда и взято название пьесы. Может, остальные три женщины мертвы? Или все, что говорит миссис Джарретт, происходит в ее голове? Может, это ее королевство ужаса? Можно вспомнить пьесу другого очень политического автора, Гарольда Пинтера, чья работа «Прах к праху» описывает женщину, тонущую в мире нарушений прав человека, тираний и убийств, потому что она не может их вытерпеть. Когда приходит очередь монолога миссис Джарретт, все, что она может сказать это «ужасная ярость» (terrible rage). При многократной повторении фраза может превратиться в «ужас возраста» (terror of age).
Черчилл показывает личный ад пожилых женщин и приглашает нас провести сравнение и найти разницу. Чей ад хуже? Уместно ли думать только о своих проблемах, или с личными и общими ужасами можно бороться? Миссис Джарретт в исполнении Линды Бассет подвижна и энергична в отличие от остальных более пассивных героинь. Может это потому, что она испытала облегчение, рассказав свою историю? Почему женщины всегда изображаются как носители высокой морали? Черчилл не дает ответа на наши вопросы. Это сложная пьеса с глубоким конфликтом, так что решать только нам.
Пьеса «Спасся я один» будет идти в театре Royal Court до 12 марта
актеры: Линда Бассет, Кика Маркам, Дебора Финдли, Джун Уотсон
сценарий: Кэрил Черчилл
постановка: Джеймс Макдоналд
декорации: Мириам Бутер
свет: Питер Мамфорд
звук: Кристофер Шатт