На самоизоляции я посмотрел четыре фильма Джафара Панахи — те, которые он снял за последние девять лет, имея при этом полный запрет на профессию.
Джафара Панахи арестовали в 2010 году, обвинив в антиправительственной деятельности, — он не скрывал своих симпатий к "Зелёному движению", возникшему в знак протеста после фальсификаций результатов выборов президента Ирана в 2009 году. Участники движения выступали за светские реформы и либерализацию в Иране.
Во время Монреальского кинофестиваля, где Панахи был членом жюри, он уговорил своих коллег из разных стран надеть зелёные шарфы в знак поддержки либерального движения в Иране, прекрасно сознавая, чем это может грозить ему и его семье. Ведь его неоднократно задерживали до 2010 года, и это все было намеком — они мечтали, — чтобы он покинул Иран, как Киаростами или Махмальбаф.
Кадр из фильма "Закрытый занавес"
Вряд ли тюремным заключением можно напугать человека, который во время службы в армии попал в плен, а выйдя оттуда через два месяца, снял о пленении короткометражный фильм.
История с шарфами окончательно взбесила теократические власти Ирана. 1 марта 2010 года режиссёра арестовали в собственной квартире в Тегеране — вместе с женой, детьми и друзьями. Не знаю уж, арестовали ли домашнего питомца Панахи — ящерицу Игги, но не удивлюсь, если наручники надели и на рептилию.
В квартире Панахи тогда шёл третий день съёмок нового фильма, который режиссёр задумал, словно предчувствуя, что этому месту суждено надолго стать его "съёмочной площадкой".
В мире началась беспрецедентная компания поддержки режиссёра — вздумай я перечислить всех знаменитостей, высказавшихся за отмену наказания для Панахи, список имён занял бы страниц десять.
Кадр из фильма "Закрытый занавес"
Через два месяца режиссёа отпустили под залог в 200 тысяч долларов и разрешили до суда находиться дома. Его семью и друзей освободили через несколько дней после ареста. Из-за нарушения его прав, во время заключения иранец объявил голодовку.
В декабре того же года Джафара Панахи приговорили к шести годам заключения, двадцати годам запрета снимать кино, давать интервью и выезжать из Ирана куда-либо кроме мест лечения и хаджа.
Режиссёр подал апелляцию, и, оставаясь до её рассмотрения под домашним арестом, стал снимать первый фильм "запрещённого" периода. Издеваясь над цензурой, Панахи назвал новую картину "Это не фильм".
В нём мы видим самого режиссёра и его коллегу. Панахи решает просто прочитать сценарий неснятого фильма, во время съёмок которого он был арестован. За незамысловатым и странноватым на первый взгляд действием картины мы на самом деле видим попытку отчаявшегося человека найти своё место в резко изменившемся мире — и не отказаться при этом от дела всей жизни.
Кадр из Фильма "Такси"
Панахи не боится быть искренним, показывать свой страх, слабость, тревогу в ожидании результата апелляции. Главное для него — оставаться собой, быть преданным своему делу, продолжая снимать кино в тех условиях, которые у него есть: во всех четырех фильмах периода запрета на профессию мы видим постепенное расширение пространства борьбы. Эта борьба — не политическая, а эстетическая — борьба за право говорить.
Сижу под домашним арестом — сниму фильм в собственной квартире. Стали отпускать на дачу — сниму фильм там. А ещё у меня есть машина, камеру в ней можно поставить на приборную панель, и временно стану таксистом, показывая жизнь Тегерана во всей красе…
Киноязык — единственное средство общения с миром для режиссёра, которому запрещено давать интервью и выезжать из Ирана. Политической эта борьба становится как бы поневоле — Панахи показывает обыденную жизнь, при этом местами стирая грань между документом и игрой, реальностью и вымыслом. А картина становится политической благодаря тому, что показывает жизнь, не спрашивая разрешения у невменяемой иранской цензуры — все сценарии фильмов в этой исламской республике проходят цензурирование ещё до начала съёмок.
Кадр из фильма "Закрытый занавес"
После кампании международной солидарности иранские власти решили, что можно ограничиться и домашним арестом — и не стали отправлять Панахи в тюрьму. Он же сумел передать флешку с новой картиной на Каннский кинофестиваль, спрятав её… в пирожном, которое в Европу отвёз его друг.
«Это не фильм» — рассказ из лаборатории творца. Панахи показывает, как он снимал бы фильм, который снять ему не суждено, и получается мета-картина — фильм о том, как снимают фильм. Что-то похожее в картине «Крупный план», вышедшей на экраны в 1990 году, сделал классик иранского кино, учитель Джафара Панахи, Аббас Киаростами, имя которого мы будем вспоминать в контексте кино Панахи неоднократно — слишком заметное влияние он оказал на творческую манеру ученика.
«Это не фильм» был тепло принят в Каннах, а впоследствии вошел в длинный список «Оскара» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке», подтвердив для Панахи репутацию одного из важнейших иранских режиссеров наряду с Асгаром Фархади и Аббасом Киаростами.
Второй картиной «запрещённого периода» стал фильм «Закрытый занавес», пожалуй, самый мрачный у Панахи. Фильм-галлюцинация, фильм-фикция, фильм-обманка. Когда зритель понимает, что всё происходящее на экране в первый час времени — фантазия, существовавшая только в голове режиссёра, а все люди, действующие лица ему «привиделись» на фоне депрессии и несвободы, — настигает шок, а единственная мысль в голове: «а что, так можно было?»
Кино о страхе, несвободе, абсурдных запретах и тяжёлой депрессии творческого человека. И о правах женщин — одной из сквозных тем творчества Панахи. «Закрытый занавес» получил на Берлинале-2013 «Серебряного медведя» за лучший сценарий. Поскольку самого режиссёра из страны не выпускают, все награды от его имени получают его родственники или друзья.
Кадр из Фильма "Такси"
«Такси» — картина социальной жизни Тегерана: яркой, насыщенной и актуальной. В истории иранского кино уже был фильм, действие которого полностью происходило в машине — «Вкус вишни» Аббаса Киаростами, ставший лауреатом «Золотой пальмовой ветви» в Каннах в 1997 году. Но это два диаметрально противоположных фильма — безжизненной пустыне, в которой главный герой ищет смерти, Панахи противопоставляет в своем «Такси» динамичный, живой, активный Тегеран, ярко высвечивая проблемы его жителей: от жесткости политического режима до огромного разрыва между богатыми и бедными. За этот фильм Панахи получил в Берлине высшую награду — «Золотого медведя» — за которым на сцену поднялась его юная племянница, сыгравшая в фильме одну из ролей.
«Три лица» — последний на сегодняшний день фильм Джафара Панахи. Режим домашнего ареста был с него снят, теперь он может передвигаться по стране, но по-прежнему не может выезжать за ее пределы.
Фильм-размышление о месте кино в иранском обществе, о том, насколько искусство важно для представителей «простого народа». Размышление о разнице менталитета «города» и «деревни». И снова магистральная тема — размышление о судьбе женщин — на этот раз, женщин творческих профессий: от совсем юной, желающей получить музыкальное образование в Тегеране несмотря на запрет семьи, до пожилой актрисы, чьи лучшие годы прошли до исламской революции 1979 года, сейчас же она — самый презираемый человек в деревне. «Три лица» получил два года назад в Каннах приз за лучший сценарий.
Кадр из фильма "Закрытый занавес"
Джафар Панахи — пожалуй, самый важный мировой режиссёр здесь и сейчас. Не потому, что такого количества наград нет ни у одного его коллеги, но потому, что своим примером он доказывает, что свободу творческого человека невозможно сдержать абсолютно никакими запретами.
Это исключительно важное, очень жизнеутверждающее знание в современном мире, актуальное для многих стран, где все ещё существует несвобода — как политическая, так и несвобода от предрассудков.
Подпишитесь на нашу рассылку: