Мясо с кровью, обнаженные актеры, детские фото Влада Ковалева — Свободный Театр показал в Минске белорусскую версию Trash Cuisine.
Александра Дынько, «Радыё Свабода»
«Минск — город кулинарного рая», — приветствует зрителей шеф-повар Павел Городницкий. «Златка», «ходун», «романтическая котлетка «папараць-кветка» — пересыпая речь привычными названиями, адский шеф-повар знакомит каждого предполагаемого владельца книги «400 блюд из картофеля» с рецептами другого типа.
![](/media/images/7d93af60ad8111e5a8d79c8e99086854-01.jpg)
«Вы будете пробовать все эти блюда и понимать, насколько легко для вас повторить все эти соблазнительные рецепты здесь и сейчас», — обещает шеф.
Как настоящая кухня, постановка гарантирует потрясающий ад вкусов, запахов, музыки и движений. А напоследок вас заставят плакать в самом буквальном смысле, даже если вы этого не хотели. Такого с минским зрителем еще не делали.
Знали ли вы, что убивая человека на электрическом стуле, ток включают дважды в минуту с перерывом в 10 секунд? И даже после этого люди оставались живыми, ток приходилось пускать заново, а никто не знает, насколько это больно? Что в Таиланде убивали осужденных на смерть из пулемета, а чтобы убить камнями, надо два часа? Что некоторые осужденные на смерть в газовой камере проводят в ней адские минуты, прежде чем умереть?
![](/media/images/7d93fb78ad8111e5a8d79c8e99086854-02.jpg)
За несколько минут актеры Свободного Театра отлаженной пластикой изображают разные виды убийства, и за этими точными отработанными движениями понятно — в каждую процедуру лишения жизни люди вложили столько же души, фантазии и национальных традиций, сколько в приготовление любимого блюда.
А книга «400 блюд из картофеля» хранится на кухне человека, государство которого в среднем убивает по два человека в год. У тебя — гражданина единственной страны в Европе, где существует смертная казнь.
Идея соединить кулинарию и убийство пришла в голову режиссеру спектакля Николаю Халезину.
![](/media/images/7d943c82ad8111e5a8d79c8e99086854-03.jpg)
«Для меня все это о процессе разрушения, который может приобретать разнообразные формы. И это характерно и для кулинарии, и для убийства, — говорит актриса спектакля Вика Биран. — Я уверена, что как можно найти хороших кулинаров, у которых своя экипировка, специальные рецепты, то же самое и с убийцами. Это было понятно, когда мы изучали фактическую часть исполнения приговора — их разные способы, ритуалы, дополнительные примочки...»
Чтобы показать «белорусский» рецепт убийства, к актерам специально приезжал полковник Олег Алкаев.
![](/media/images/7d946a04ad8111e5a8d79c8e99086854-04.jpg)
«Мы проводили эксперимент — он назначал людей: ты заместитель прокурора, ты исполнитель, ты еще кто-то. Меня тогда выбрали жертвой, — говорит Вика. — Алкаев за всем следил на площадке и говорил „так тело падает“, ты сейчас упала неправильно, человек обычно падает в такую позу».
Полковник Алкаев командовал командой, которая исполняет в Беларуси смертные приговоры. Он говорит, что за это время убили 134 человека. Видео с его участием добавили в белорусскую версию спектакля.
«Его (осужденного на смерть — РС.) вызывают в соседнюю комнату, где уже находится исполнитель, вооруженный пистолетом, два человека ставят его на колени, исполнитель стреляет в голову. Это происходит мгновенно. Чтобы человек не ориентировался в пространстве, ему завязывают глаза. Он считает, что его ведут к машине, а на самом деле его ведут на расстрел», — седой человек на видео спокойно и последовательно рассказывает о своей работе.
![](/media/images/7d948f3ead8111e5a8d79c8e99086854-05.jpg)
Актеры на сцене, изображая посетителей кальянной, за клубами дыма имитируют губами его речь. Это те же самые люди, которые в 1996 году на референдуме 80,44% процентами голосов высказались за смертную казнь, а значит за то, чтобы этот выстрел в голову стал возможным.
Перед постановкой Свободный Театр изучал традиции «узаконенного убийства» в Гане, Малайзии, Таиланде. Историю осужденного на смерть Лиама Холдена из Белфаста, который оговорил себя под ужасными пытками, признался в убийстве и был осужден на смерть, рассказывают, выводя на экран титры из цифр, которые легко можно принять за ингредиенты. «17 лет Лиам Холден находился в тюрьме... 29,3 процента своей жизни он провел в заключении».
Из Африки привезли историю времен геноцида в Руанде. Большим ножом, почти мачете, шеф-повар режет и жарит мясо. Актриса (Станислава Шаблинская) голосом женщины тутси рассказывает, как ее муж хуту убил, порезал на куски и пожарил троих их детей. И потом ее саму. Каждая порция — каждый убитый по приказу временного правительства Руанды собственный ребенок.
![](/media/images/7d94b572ad8111e5a8d79c8e99086854-06.jpg)
«Я вас не люблю», — безразлично говорит отец хуту (актер Кирилл Машека), сидя на полу среди раздавленных арахисовых орехов. Помещение наполнено запахом жареного мяса и горячей крови.
«Я хочу плакать все время, когда я внутри, — говорит Кирилл после спектакля. — Я не могу сидеть и реветь. Но мне хочется, и это вдвойне тяжело. Часто там есть выходы за кулисы, и я выбегаю — выдохнул и назад».
«Природа насилия одинаковая, — считает актер Павел Городницкий. — Произошедшее в Руанде могло при определенных условиях произойти повсюду, и у нас».
«И не могло, а происходило», — добавляет актер Андрей Уразов.
![](/media/images/7d94d548ad8111e5a8d79c8e99086854-07.jpg)
Trash Сuisine — один из самых успешных спектаклей в заграничной карьере Свободного Театра. Международным составам и по-английски его играли в Лондоне, Нью-Йорке и Амстердаме. «Кулинарное путешествие по кругам земного Ада» — так описывала амстердамскую премьеру «Радыё Свабода» два года назад. «Грубая еда для сильных желудков», — отрецензировал спектакль The New York Times в апреле этого года.
«Будет нечестно перед белорусским зрителем не показать спектакль тут», — говорит представительница Свободного Театра Светлана Сугако перед тремя десятками минчан, которые собрались предрождественским вечером среды 23 декабря посмотреть Trash Cuisine.
![](/media/images/7d94f97ead8111e5a8d79c8e99086854-08.jpg)
Минская версия отличается от оригинала. Все актеры беларусы, трое из них изменили свои роли в спектакле, а еще трое играют в постановке впервые. Масштабное по театральным размерам действие пришлось уместить на минской площадке «шесть на шесть». И только сам театр, какому доступны самые интересные площадки в мире, на родине остается в статусе подпольного.
С первых минут спектакля ухо постоянных зрителей начинает следить за звуками извне. Ожидание топота берцев, звука выбитых дверей и крика «стать у стены, руки за голову!». Мне долго казалась, что такое происходит только с мной, потому что ОМОН однажды забирал меня на спектакле Свободного Театра. Но, поговорив с другими зрителями, я узнал — этих звуков и криков подсознательно ждет едва ли не каждый.
![](/media/images/7d9521e2ad8111e5a8d79c8e99086854-09.jpg)
«Мы все здесь параноики», — смеется менеджер Надя, которая радуется, что год назад у Свободного Театра появилась площадка, доступная «24 часа в сутки». Теперь это двухэтажный теплый гараж почти в центре Минска. Зрителей по-прежнему встречают в условленном месте и приводят сюда парами.
«Иногда среди нашей аудитории мы видим тех, кто не наша аудитория, а люди, которые пришли „с той стороны“. Они ничего не делают, но для нас выглядят подозрительно. Они смотрят спектакль и уходят. Мы знаем, что иногда наших зрителей приглашают на какие-то разговоры: „что вы там делали, почему, а не желаете поработать на нас немножко, будете их зрителями, а нам будете рассказывать, что там происходит», — говорит Надежда.
![](/media/images/7d97fffcad8111e5a8d79c8e99086854-10.jpg)
Происходит то, что в спектакле история едва ли не самого известного осужденного на смерть беларуса Влада Ковалева рассказывается через слова его матери — Любови, детские фотографии убитого и надрывные звуки Купалинки.
«Многие люди верят тому, что прочитали в газете, — говорит актер Сергей Кваченок, который играет Ковалева в постановке. — Мол, „да, они (Дмитрий Коновалов и Владислав Ковалев — согласно официальной версии, организаторы теракта в минском метрополитене в 2011 году — РС.) — убийцы, мы их ненавидим“. Мне хочется, чтобы они подумали. Потому что я знаю слова его матери, я ее видел, я с ней говорил, мне хочется донести людям, что, может, что-то было по-другому, что-то есть странное в том, что за год парней расстреляли».
![](/media/images/7d9839eaad8111e5a8d79c8e99086854-11.jpg)
«Я не оправдываю их, — тут же добавляет Сергей. — Может, там что-то было, а может, нет, но мне кажется, что это было очень быстро и очень поспешно. Я говорил с его матерью, я не верю, что они взорвали метро. Хочу, чтобы зритель тоже об этом подумал и сделал свои выводы».
«Спектакль вызвал восхищение и отвращение, — делится своими впечатлениями после просмотра молодая девушка . — Что касается смертной казни, то если говорить о моей позиции, то я, наверно, скажу как среднестатистический человек, которого это никогда лично не затрагивало. Думаю, что большинство людей не имеют сформировавшейся позиции».
![](/media/images/7d9871a8ad8111e5a8d79c8e99086854-12.jpg)
«Я понял, что реальные судебные ошибки возможны, и не по фильмам “Побег из Шоушенка”, а это у нас происходит, — говорит Павел Городницкий. — В истории Ковалева столько темных пятен. По логике, надо было бы продолжать процесс. А их „раз-раз“ — и все, нет людей. Законодательство позволяет. А если бы у нас смертная казнь не была разрешена, то разбирались бы дальше, посадили бы, доказательства собирали...»
«Раз-раз» — стучат па деревянной поверхности острые ножи на «Адской кухне». Кухня не может остыть, там все время нужные новые ингредиенты. В Руанде за 3 дня зарезали мачете 28 тысяч человек, в Беларуси после дела Ковалева-Коновалова вынесли еще 6 смертных приговора.
![](/media/images/7d98a826ad8111e5a8d79c8e99086854-13.jpg)
«Я читал статью, как один НКВДшник расстреливал по 10-20 тысяч человек, — говорит актер Сергей Кваченок. — Вчера я ехал и думал, как такой человек мог спокойно жить, дожить до пенсии? Как такое может быть на земле, я просто не знаю».
![](/media/images/7d98dee0ad8111e5a8d79c8e99086854-14.jpg)