Вопрос «может ли искусство эффективно сопротивляться?» во все времена был актуальным, но никогда история не получала на него однозначного ответа. Отчасти, из-за невозможности найти эквивалент эффективности; отчасти – из-за того, что сам вопрос лежал в поле риторического дискурса.
Два нарратива – «искусство сопротивления» и «искусство о сопротивлении» – находятся в парадоксальном процессе соития относительно восприятия аудитории, по-сути имея разные знаки воздействия на нее: первый – побудительный (смотри и действуй!); второй – умиротворяющий (смотри как кто-то действует). В сознании аудитории данные нарративы смешиваются, рождая смыслы в контекстуальном подчинении.
Скульптура Ивана Шадра «Булыжник – оружие пролетариата» является одним из самых ярких явлений реалистического искусства XX века. В основе композиции лежит виток раскручивающейся спирали. Рельефная пластика тела пролетария, выворачивающего из мостовой булыжник, передана скульптором очень выразительно и точно показывает состояние душевного подъема, создавая героический образ, символизирующий эпоху начала XX века, времени Первой русской революции. Напряженность борца-пролетария роднит его с «Дискоболом» Мирона и «Давидом» Микеланджело. На первый взгляд, месседж автора однозначен и предельно точен – призыв к сопротивлению. Именно так прозвучало произведение в 1927 году, когда было создано, и потому гипсовый оригинал заботливо помещен в коллекцию престижной Третьяковской галереи. Дальше – трансформации.
В 1947 году, после завершения Второй мировой войны, скульптуру отливают в бронзе. Но отношение к ней меняется на холодное, если не сказать равнодушное. Страна, находящаяся под тотальным контролем НКВД, пытается восстановить экономику, пришедшую в упадок после тяжелейшей войны, – тема сопротивления крамольна по сути.
Дальше – период стагнирующего коммунистического диктата. Общество 60-70-х годов в СССР – это синтез аморфности абсолютного большинства, и саркастичного слоя прогрессивной интеллигенции. Само название «Булыжник – оружие пролетариата» становится ироничным мемом, призванным продемонстрировать апатию и отсутствие свободы воли у населения страны.
80-90-е становятся периодом грандиозных социальных перемен в обществе, проведя его через цепь брутальных событий: от масштабных мирных демонстраций до вооруженного противостояния. Выражение «Булыжник – оружие пролетариата» внезапно становится снова актуальным и воспринимается без налета постмодернистской иронии. Контекстуальный виток спирали проходит полный оборот.
Иная ситуация с нарративом «искусство сопротивления»: в ней не существует спирального движения и ритмичных повторений – движение линейно и лежит в русле легко считываемой логики.
Маска Гая Фокса – фетиш сопротивления, лицо борьбы, страшный сон любой власти и правоохранительных структур в последние два десятка лет.
Впервые этот образ появился в 1982 году в цикле комиксов V for Vendetta Алана Мура и Дэвида Ллойда. Место действия комикса – антиутопичная Великобритания 80-90-х годов. В основе сюжета лежит история о таинственном революционере, называющем себя V, коорый пытается разрушить тоталитарный режим, заручившись поддержкой народа. Комикс стал одним из самых популярных в британской истории, а его влияние на молодежь – образцовой для авторов, адресующих свои произведения молодой аудитории.
Анархизм против фашизма – так прочертил «линию фронта» Алан Мур в своем произведении. Актуальность подобной дуальности не оказалась уж очень удаленной – спираль подобного противостояния начала раскручиваться в реальной жизни с середины 90-х, видоизменяя по ходу дела оба полюса участников перманентного конфликта.
Даже в жизни авторов комикса эхо глобального противостояния нашло свое место. Произошло это в момент, когда было принято решение о съемках фильма компанией Warner Bros. Прочитав сценарий, Алан Мур жестко резюмировал свой отказ от участия в производстве фильма: «Фильм превратился в притчу эры Буша, написанную людьми слишком робкими, чтобы написать политическую сатиру о своей стране... Это оборванная и тщетная и в значительно степени бесполезная американская фантазия о неком человеке с американскими понятиями о свободе, противостоящем государству, управляемому неоконсерваторами – не об этом был комикс V for Vendetta. Он был о фашизме, об анархии, он был об Англии».
Впервые маска Гая Фокса авторства Дэвида Ллойда была использована демонстрантами в 2008 году участниками группы Anonymous в Project Chanology, призванном противостоять действиям Сайентологической церкви. Тогда около 50 человек в масках вышли на акцию в Бостоне.
Маска Гая Фокса стала одним из самых известных мемов в интернете, которые олицетворяют анонимность пользователя. Этот символ часто используется на имиджбордах. По данным The New York Times, всего за год компанией Rubies Costume было продано более 100 тысяч масок в США и 16 тысяч в Британии. По количеству купленных экземпляров она побила почти все рекорды, обогнав маски Бэтмена и Гарри Поттера. Маска Дарта Вейдера все еще держит первую позицию, однако по прогнозам она недолго будет возглавлять рейтинг продаж, и в итоге уступит место маске Гая Фокса. Во время протестов 2011 года маска была доступна для покупки на сайте Amazon.com и стала самым продаваемым товаром на тот момент. Всего за год были проданы сотни тысяч экземпляров.
Когда в Америке проходили акции протеста «Захвати Уолл-стрит», тысячи людей выходили на марши в маске Гая Фокса. Это было первое по-настоящему массовое использование масок, благодаря которому она стала известной не просто как «маска из фильма», а как знак и символ сопротивления.
Сегодня она преодолела границы англоязычного мира, став элементом социальных противостояний в Индии и Гонконге, Украине и Испании, Китае и Франции.
Безусловно, столь мощной интеграции графической иллюстрации в социальный контекст, способствовал не только выразительный образ, найденный Дэвидом Ллойдом, но и литературная основа произведения, выстроенная писателем Аланом Муром. Мысль, высказанная им в произведении, прошла от сознания автора к сознанию аудитории кратчайшим путем, начав реализоваться в реальной жизни, практически минуя «социальный адаптер». Художественная образная структура выполнила функцию целой череды социальных институтов: по формированию идеи, созданию механизма объединения аудитории, структурирования ресурсов, обеспечения энергией смыслов.
В случае с V for Vendetta мы видим пересечение двух нарративов – «искусство сопротивления» и «искусство о сопротивлении». И в случае обнаружения подобного пересечения возможен поиск ответа на вопрос «может ли искусство эффективно сопротивляться?». Но, видимо, лишь в этом случае.
Подпишитесь на нашу рассылку: