Что связывает Индиану Джонса и беларусскую Речицу? Об этом читайте в седьмой главе книги Альгерда Бахаревича «Один из нас».
Предыдущие главы:
1. Жорес Алферов. Как завещал Великий Некто
2. Айзек Азимов. Адвокат человечества
3. Надя Ходасевич-Леже. Красная Джоконда
4. Марк Шагал. «Я родился мертвым…»
5. Кирк Дуглас. «Вот американцы дают…»
6. Вернон Дюк. Общество забытой музыки
Житие Индианы Джонса
Всегда завидовал людям, которые пережили ретроградную амнезию. Прошлое тоталитарно: забывать запрещено. И только у амнетиков есть возможность забыть что-то, избавиться хотя бы на какое-то время от проклятия памяти. Палитра их страхов обретает новые оттенки: кто все эти люди? Откуда взялся этот мир? И кто на самом деле я? Будто сцены с твоим участием были вырезаны. Потом, когда память начинает возвращаться, можно снова почувствовать радость удивления. Или его страх.
Никто точно не знает, что Харрисон Форд забыл и вспомнил после авиакатастрофы, в которую он попал, выписывая в небе титры на собственном самолете. Сам актер признавался в интервью, что больше всего боится однажды не вспомнить свою жену. Но представим себе кинозрителя, который уцелел после такой аварии. Вспомнит ли он, кто такой Индиана Джонс? И что нам важно помнить, а что можно спокойно забыть?
Массовая культура, которой посвятил жизнь Харрисон Форд, производит звезд с такой скоростью и такой конвейерной эффективностью, что они, звезды, с легкостью становятся взаимозаменяемыми. Как и их отважные персонажи, которым море по колено, гора по плечо и главная задача, которую они решают: не перепутать это плечо с коленом. От того, что кто-то когда-то забудет про существование Харрисона Форда и его героев, свет не станет другим. От того, что Харрисон Форд забудет про мир, плохо будет только Харрисону Форду.
Ну, и еще лосям, которых он так любит. “Нет ничего лучше, чем стадо лосей, которое проходит утром возле твоего ранчо”. И еще защитникам прав человека, которые потеряют влиятельного и богатого единомышленника. И еще своей большой семье с детьми после трех браков. И еще небу, в которое он всегда отправлялся с такой радостью: “Я могу сесть в самолет даже просто для того, чтобы сгонять за хорошим чизбургером”.
Впрочем, наши люди (которые в булочную на такси не ездят) любят Харрисона Форнда совсем не за лосей, симпатии к Amnesy International и третий брак. Наши люди любят путина, сплетни и еврейские анекдоты. Наши люди любят Форда за то, что он сильный, красивый и с квадратной челюстью. Воплощение мачо и “настаяшчага англасакса”. Знали бы они...
“Мой отец был ирландцем, мать – еврейкой, – с гордостью рассказывает Форд. – Единственное, что держало их вместе, это то, что оба они были демократами”. Но задолго до того, как жизнь свела вместе двух демократов, в городе Минске жила девочка Анна Лифшиц, будущая бабушка известного актера, которая боялась выходить на улицу...
Ведь шел 1905 год. По всей Российской империи шли погромы, и евреям в Минской губернии жилось неспокойно – завтра могли прийти и к ним, а полиция бездействовала. А слухи приходили все более страшные.
В марте речицкий аптекарь нашел рукописный плакат с изображением еврея и надписью: “Жиды, демократы, сволочи и проходимцы!”. Далее говорилось о том, что “вшивых жидов нужно убивать на месте”. “Демократов убивай, обливай помоями эту японскую дрянь!” Погром в Речице (которая входила в Минскую губернию) случился, пострадали люди, власти обо всем этом не сильно заботились – и много кто из евреев Минской области отправился тогда в эмиграцию. Убежала в Америку и семья Анны Лифшиц. Примерно в то же время эмигрировал и еврей Гарри Нидельман, который через годы познакомился с Анной. У них родилась дочь Дороти – мать Харрисона Форда.
Так что слово “демократ” в истории Форда – совсем неслучайное...
А вот случайно ли он стал актером?
“Больше всего в этой профессии мне нравится то, что на протяжении двадцати пяти лет не нужно приходить в офис в одно и то же время” – простодушно признался Форд на старости лет. Вспоминается Соломон Михоэлс, к которому как-то пришел учиться в студию какой-то мальчик. “Почему ты хочешь стать актером?” – спросил Михоэлс. “Потому что не надо каждый день рано вставать и идти на работу”, – ответил юный пионер. Разъяренный Михоэлс в праведном гневе выгнал мальца: “Иди, лентяй, и не показывайся больше мне на глаза! Тебе никогда не стать актером!”
Звучит, как еврейская притча. Но почему-то хочется думать, что тот мальчик был на самом деле гений, а Михоэлс – глупец. Если бы Харрисон Форд послушался мудрых и дальновидных учителей, мы про него никогда бы не узнали.
Учился он так себе. Поступив в колледж, Форд сразу же записался на курсы актерского мастерства и уже в шестидесятых начал получать небольшие эпизодические роли. После того, как молодой Форд снялся в 1970 в “Забриски-пойнт”, перед выходом фильма все сцены с его участием были вырезаны, а киностудия разорвала с ним контракт, объяснив, что у Форда нет актерских способностей. Будто примеряла на него будущий опыт амнезии. После нескольких мелких ролей в мелких фильмах Форд начал работать строителем и плотником. Казалось, мечтам об актерской карьере пришел конец.
Он исполнял заказы для голливудских счастливцев с белозубыми биографиями и не сильно горевал – ведь “никогда не понимал, почему кому-то все время хочется назвать себя самым лучшим”.
И тут подвернулись “Звездные войны” – в которых Форду предложили всего лишь продать голос: читать закадровый текст. К счастью, довольно быстро выяснилось, что на роль Хана Соло – мужественного и свободолюбивого мошенника, атеиста и полиглота Харрисон Форд подходит как никто другой. И хотя особенных денег это не принесло, Форда заметили. Он снялся еще в двух эпизодах “Звездных войн”, а также в еще одном культовом фильме, “Апокалипсис сегодня” Копполы с его психоделией и жутью, невероятными стихами и музыкой.
Но бывший советский кинолюбитель открыл для себя Форда именно как Индиану Джонса.
Помню минскую окраину 80-х годов прошлого столетия, первый шабановский видеосалон, настоящий салун, в котором собирались местные ковбои, бандиты и мошенники, чтобы провести время так, как должно подпольным хозяевам жизни. Они брали пример с брюсов ли и других “каратистов” – копировали привычки, мимику, взгляд. Но среди них не было ни одного, кто бы не знал Индиану Джонса. Человека в шляпе. Охотника за сокровищами, борца с нацистами. Спарринг-партнера всемирного серпентария.
Как известно, придумали Индиану Джонса совсем не в Америке. Итальянский писатель Эмилио Сальгари написал уйму тонких книжек о приключениях белых людей в далеких экзотических странах (через столетие его полузабытые тексты, на которых выросли поколения чернорубашечников, а с ними Умберто Эко) – и умер, как японец, сделав себе харакири. Он был чем-то средним между Карлом Маем и Жулем Верном. И в одной из книжек Сальгари мы видим его – Индиану Джонса, ученого-практика, спринтера из Принстона, с пистолетом, который успешно заменяет ему интеллект, когда назревает такая необходимость. А она назревает.
Такой персонаж не должен забыться.
Лукас и Спилберг вернули Индиану Джонса из забвения. И дали Харрисону Форду возможность гордо объявить на тридцатилетии фильма:
“Есть только один Индиана Джонс. Это Джеймсов Бондов может быть сколько угодно, потому что актеры либо начинают стареть, либо просят все больше и больше денег. Но я не такой, чтобы стареть”.
Он и правда – не такой. В конце концов, старость, это всего только “возможность играть старых без грима”.
Харрисон Форд нашел ковчег, храм Судьбы, Грааль и хрустальный череп.
Возможно, последней серией должен стать фильм о том, как он отправляется в Стокгольм добывать украденную у него Нобелевскую премию. В какой сфере – не важно. В Скандинавии он еще не был – а там все говорят по-английски...
Индиана Джонс боится змей (кажется, это называется "офидиофобия"). Удивительный страх для археолога, страх, который открывает уйму комических возможностей для сценариста. И прекрасная черта для персонажа, которого играет актер-друг всех животных в мире...
Неизвестно, боялась ли маленькая бабушка актера Анна Лифшиц пауков, но вот ее внук имеет честь быть им чуть ли не крестным отцом. Поскольку усилия Форда в защиту живой природы тоже принесли ему славу. В честь актера назван один вид муравьев и один вид пауков – которые живут только в Калифорнии. Например, паук выглядит настоящим голливудским киноактером: пять сантиметров длиной, красно-оранжевая окраска, когти и восемь глаз. Короче, у него есть все необходимое, чтобы бороться, выигрывать и греться в лучах недолговечной славы.
И нет-нет, а подумаешь: сам паук Calponia harissonfordi даже не догадывается о том, что имеет такое честное имя. Он вообще не догадывается, что его так называют. Будто жил, жил и забыл... Бегал себе под калифорнийским солнцем, существо без паспорта, божье творение, которое по прихоти энтомологов было взято на роль достойного внимания насекомого. Человек нарушает его инкогнито. Роль требует имени, а имя требует биографии. И что-то бесконечно тоскливое, как схваченный паук или заблудившийся на ладони муравей, есть в завещании Харрисона Форда, когда он иронично говорит, усмехаясь по-индианоджонсовски, ведь иначе усмехаться не имеет права:
Напишите на моей могиле: “Тут лежит человек, который слишком рано потерял анонимность”.
Перевод на русский - Мария Белькович.
Чытаць па-беларуску «Гарысан Форд. Жыціе Індыяны Джонса»