Как и десять лет назад можно позвонить по определенному номеру, вам назначат встречу, а затем встретят и проводят в частный дом, где вы сможете увидеть «Психоз 4.48» Сары Кейн. Чтобы понять, что вы не одни.
– А правда, что за неделю до этого спектакля ты запрещал артисткам вести половую
жизнь?
– А правда, что Тому Стоппарду очень понравился этот спектакль?
– А правда, что с этого спектакля начался Свободный театр?
Да, все правда. Как и то, что мне рассказали про одну сотрудницу беларуского посольства в очень «сытой» европейской стране. Впервые про этот спектакль она услышала от молодого сотрудника КГБ, который десять лет назад отправился на премьеру «по заданию». Все произошло в 2005 году сразу после выхода статьи Тома Стоппарда «Случайная тирания» в британской газете Guardian:
«В непритязательном баре в промышленном районе Минска идет спектакль по пьесе Сары Кейн «Психоз 4.48». Исполнительницы – актрисы беларуского Национального театра. Бар - узкое помещение на первом этаже запущенного офисного здания по соседству с заводом сельскохозяйственных машин, - до отказа забит людьми, а импровизированная сцена настолько мала, что, когда одна из актрис делает порывистое движение у ее края, она задевает мое левое плечо… Актрисы задувают свечи. Спектакль окончен, в зал возвращается свет. «Национальный психоз» – перманентное состояние сегодняшней Беларуси, – страны, по числу полицейских на душу населения превосходящей любое другое государство мира, охваченной ощущением, что никто на свете не знает даже, где она находится».
С заданием молодой человек справился – после его визита владельцам клуба «Граффити» позвонили из органов и пригрозили закрытием, если они еще раз позволят нам сыграть спектакль.
«Ты знаешь, этот лучшее, что я видел в белорусском театре», – по секрету рассказал молодой «гэбэшник» этой сотруднице посольства, которая вынуждена скрывать, что она лесбиянка. Так и живем.
Британка Сара Кейн стоит особняком в современной драматургии. Я бы даже сказал, в одиночестве. Не только потому, что она не делала различий между творчеством и жизнью (20-го февраля 1999 года она покончила с собой ровно в 4.48 утра, как и пообещала в своей последней пьесе «Психоз 4.48», которые многие расценивают как предсмертную записку). Для меня в драматургии Сара в первую очередь – поэт, подхвативший трагическую эстафету от другого поэта – Марины Цветаевой, чья поэзия невероятно драматургична. Их художественный темперамент и жизненный финал удивительным образом перекликаются.
Саре было 28 лет, когда она покончила с собой, мне через месяц исполнится 40 лет, и я не думаю, что сегодня я бы взялся ставить эту пьесу. Но одно знаю наверняка – если бы десять лет назад я не поставил «Психоз 4.48», я бы точно исчез в лабиринтах беларуской реальности.
Тогда я с трудом дочитал пьесу до конца. Сердце бешено колотилось, потому что в пьесе описывалось все то, что со мной происходило в тот момент, то, в чем я даже сам себе боялся признаться. «Может быть оно убьет меня, Может быть оно спасет меня». Лишь одно я понимал ясно – я обязан сделать это. Обязан, в первую очередь, самому себе.
Меньше всего я думал о том, как изменить беларуский театральный ландшафт. Для меня это была очень личная потребность. Умом я понимал, что ни в Купаловском театре, в котором я на тот момент числился, ни в каком другом беларуском театре ставить мне это не позволят. Ненормативная лексика, ненормативная сексуальность, гендерная неопределенность, сомнения, богохульство, суицид, – это ночной кошмар для пугливых театральных функционеров. Да и никто из актеров не смог бы не то, что сыграть, а хотя бы дочитать эту пьесу до конца, ведь там нет ни ролей, ни понятных реплик, ни хэппи-энда, да еще и цифры какие-то.
Из тех, кого я знал, это могла сделать только Яна Русакевич, с которой у нас уже был совместный опыт творческих авантюр. Годом ранее нам удалось один раз «внепланово» показать спектакль по пьесе друга Сары Кейн, блестящего драматурга Марка Равенхилла «Откровенные полароидные снимки». Случился большой скандал на уровне Министерства Культуры, вызовы «на ковер» и тогда нам дали ясно понять, что если мы еще раз «наложим кучу дерьма» посреди национального театра, то нас уволят.
Без особой надежды я дал Яне почитать текст «Психоза», будучи уверен, что она не будет рисковать, ведь у нее уже была маленькая дочь.
«Даже если ты не возьмешь меня в этот спектакль, я все равно буду в нем играть!» – такую смс я получил от Яны среди ночи.
Тот случай, когда не мы выбирали пьесу, это пьеса выбирала нас.
Затем к нам неожиданно подключилась Оля Шанцына – и работа началась. Мы тайком репетировали в пустующих репкомнатах театра, используя то, что было под рукой – кофе, сигареты и фрукты. Несмотря на то, что этот текст принято считать предсмертной запиской, нам репетировалось легко и радостно. В том контексте, в котором мы пребывали, эта пьеса воспринималась как текст про высвобождение. Я в прямом смысле «слышал» его. Все, что нам оставалось, – следовать за голосом Сары.
Совсем тайком это было сделать сложно – текст требовал от нас полного включения. Мы «включались» – и нас услышали: руководство театра в спешном порядке поставило замки на все двери, так что теперь для того, чтобы репетировать, нужно было получить ключ, а для этого писать официальную бумагу, которую рассмотрит худсовет и, конечно же, запретит.
Остановить нас уже было невозможно, мы продолжали «кричать» – и нас услышали за стенами театра. Услышали те, кому Сара и адресовала свое послание, те, кому нет места в дискурсе официальной беларуской культуры и реальности. Услышала нас «паниковка» – своеобразный неформальный комьюнити-центр ЛГБТ-сообщества Минска. Это сквер напротив Купаловского театра, где собирались люди и проводили совместно время. Замечательные, неравнодушные люди, для которых британка Сара станет самым близким человеком и чья поддержка и помощь для нас окажется определяющей. Именно они станут самыми первыми и самыми верными зрителями, оказавшись гораздо более чуткими к современной драматургии, нежели некоторые «прогрессивные» знакомые театралы, которых я приглашал на репетиции и которые отговаривали меня от показа спектакля, мотивируя всё тем, что это «не для нашего зрителя, не поймут, не готовы еще рядовые белорусы к такому опыту» и т.д. Но, как покажет будущее, не готовы были именно «театралы», а владельцы «альтернативных» площадок, к которым мы обращались с предложением сыграть у них премьеру, так и просто боялись.
Мы получали отказ за отказом. Оставался последний вариант – бар «Граффити». К нашему удивлению, владелец бара сразу согласился на наше предложение. Мы не могли в это поверить. «Но там ругаются матом, артистки кричат, обнажаются в финале…» – мы практически отговаривали его. В ответ приветливый владелец лишь улыбнулся и сказал:
«Ничего, мы люди взрослые. Когда вы хотите показать?» – «Завтра!» – выпалил я, чтобы у него не было времени передумать. – «Хорошо. И оставьте, пожалуйста, два места – для меня и моей супруги».
Возможности для репетиции не было. В спешном порядке на клочке бумаги я рисовал новые мизансцены, обусловленные крохотным пространством бара, которые актрисам предстояло сыграть «по памяти».
На следующий день, 28 мая 2005 года, мы сыграли премьеру спектакля «Психоз 4.48». Зрительский ажиотаж был невообразимым. Среди кружек пива и клубов сигаретного дыма звучала «поэма конца» Cары Кейн, и лучшего невозможно было придумать, ведь место «проклятых» поэтов – в кабаках, среди неравнодушной публики, которая не терпит фальши.
Именно там Том Стоппард и увидит свою соотечественницу Сару Кейн в нашей транскрипции, но это случится чуть позже. А в тот день произошло другое важное событие – эта премьера станет началом нашего творческого союза с Колей и Наташей, который длится вот уже десять лет.
Началом нового Белорусского Свободного театра. Да, меня и Яну уволили из «старого» Национального театра, но обрели мы гораздо больше, чем потеряли. Мы обрели себя. «Психоз 4.48» стал для меня своеобразным камин-аутом – и в жизни, и в творчестве.
31 мая 2015 года в рамках десятилетнего юбилея Свободного театра мы вновь сыграли этот спектакль в Минске. Этим спектаклем в ноябре 2015 мы откроем фестиваль Свободного театра в Лондоне. Сыграем на родине автора. Мы восстановили его благодаря неравнодушному зрителю, который сделал видеозапись с той самой премьеры 2005 года и которая чудесным образом сохранилась.
С этого видео и начинается нынешний «Психоз». «Как я снова смогу говорить?» – вслед за собой десятилетней давности произносит Яна сегодня. Теперь с Яной в дуэте работает Маша Сазонова, с появлением ее в театре и стала возможна реконструкция этого спектакля.
Перед нынешней минской премьерой я попросил поднять руки тех, кто видел наш спектакль раньше. Подняли только две девушки, остальные зрители – новички. Молодые, пытливые лица, многие из которых десять лет назад были еще детьми и которым только сегодня предстоит открыть Сару Кейн и ее текст, ставший квинтэссенцией современного театра, где жизнь становится искусством, а искусство – жизнью.
Реакция зрителей последовала незамедлительно – сразу после спектакля я получил несколько отзывов. Удивительно, но если десять лет назад смелее всех реагировали девушки с «паниковки», то сейчас, в основном, мужская часть зрительного зала, с «паниковкой» никак не связанная, активно и откровенно пишет о своем схожем опыте, о том, как для них было важно увидеть это со стороны и понять, что они не одни.
За эти десять лет многое изменилось: «паниковку» зачистили, Купаловский театр отреставрировали, и теперь уж точно никакая «извращенка» Cара Кейн и ей подобные не проникнут в его стены. В беларуских театрах так и не появилось ни одной постановки по пьесам ключевых драматургов современности – Сары Кейн и ее друга Марка Равенхилла. Но как и десять лет назад можно позвонить по определенному номеру, вам назначат встречу, а затем встретят и проводят в частный дом, где вы сможете увидеть «Психоз 4.48» Сары Кейн. Чтобы понять, что вы не одни.
Подпишитесь на нашу рассылку: